Возвращение. Танец страсти - Страница 56

— Я знаю, где он… — сонно пробормотал Эмилио, спускаясь с чердака и спотыкаясь при этом.

— Где? Где он, по-твоему? — обеспокоенно спросила мать.

— Наверное, у Эльвиры.

— Не хочу этого слышать, Эмилио. Сейчас не время говорить о брате гадости.

Эльвира была женой самого знаменитого матадора в Гранаде, Педро Дельгадо, а долгие вечера, которые проводил с ней Игнасио, стали предметом пересудов. По словам Игнасио, Педро все знал, как и остальные, и, когда уезжал из города, позволял своему протеже, молодому Рамиресу, до известной степени заботиться о своей жене. Это не объясняло ситуацию. До замужества Эльвира была проституткой, хотя и первоклассной. Что бы Конча Рамирес не думала о поведении сына, этот факт биографии Эльвиры беспокоил ее больше всего.

— Ладно, — отрезал Эмилио. — Но если нужно, можешь найти его там.

Даже несмотря на то, что на улицах города появились фашистские войска, Эмилио не мог упустить возможности походя очернить брата.

Антонио тоже не было дома. Сегодня его никто не видел.

Они все столпились в родительской спальне возле узенькой щелки в ставнях. Мерседес стояла на кровати, положив руки отцу на плечи, чтобы не упасть, горя желанием хоть одним глазком увидеть происходящее на площади. Последние войска ушли, теперь улица казалась необычайно спокойной.

— Эмилио, что происходит? Они еще там? — Мерседес говорила слишком громко в наступившей тишине. — Я ничего не вижу. Ничего!

— Тсс, Мерше, — цыкнул отец, жестом показывая, чтобы она замолчала.

Он различил звук приглушенных голосов лишь в нескольких метрах от их окон, а теперь они все услышали звук стрельбы, который нельзя было перепутать ни с чем.

Раз-два-три.

Они все про себя пытались уловить ритм, даже в звуке выстрелов. В этот миг их мир перевернулся. Звук выстрелов теперь еще долго будет прерывать их жизнь днем и сон по ночам.

Прямо под их окнами, непосредственно возле кафе, раздались голоса, но, сколько бы Рамиресы ни выглядывали, не могли разглядеть говорящих. Вскоре их любопытство было удовлетворено. Двое мужчин пересекли площадь с поднятыми вверх руками.

— Они вышли из дома Пересов. Это Луис и один из его сыновей! Это Луис и Хулио! — удивилась Конча. — Господи! Смотрите, их забирают! Они на самом деле их забирают…

Ее голос замер. Всем было тяжело смотреть, как у них на глазах солдаты арестовывают невиновных и уводят их прочь. Они не могли поверить своим глазам.

— Они сделали это, да? Власть захватили военные, — равнодушно заметил Эмилио.

Сложилась ситуация, на которую так долго надеялись те, кто был недоволен республиканским правительством, но сторонники демократически избранной партии считали почти невероятным то, что главенство закона будет ниспровергнуто прямо у них на глазах.

Семья Рамирес с ужасом наблюдала, как уводят их друзей. Когда они исчезли из виду, все отошли от окна и стали кружком в потемках.

Конча закрыла ставни и упала на кровать.

— Что будем делать? — спросила она, оглядываясь на силуэты мужа и детей.

Вопрос был риторическим. Что они могли предпринять? Остаться дома и ждать, что будет дальше.

Вскоре вернулся Антонио. Он с недоверием выслушал рассказ о том, как увели Луиса Переса и его сына.

— Но за что их арестовали? На каком основании?

— Откуда нам знать? — ответил отец. — Пойдем-ка позже навестим Марию и Франсиско.

— Думаешь, это разумно? — спросила Конча, в ее голосе слышались нотки опасения.

Антонио рассказал родным, что он видел на улицах, а особенно о том моменте, когда понял, что армия совершила переворот.

Вместе с Франсиско и Сальвадором он был среди собравшихся на Плаза дель Кармен. Он описал замешательство, когда до них дошли новости, что военные покинули казармы и направляются к площади.

— Мы решили, что солдаты идут сюда, чтобы навести порядок и защитить Республику, — признался он. — Но вскоре поняли свою ошибку.

Намерения военных были слишком прозрачны, они приближались с пушками и пулеметами на изготовку. У людей оставалось два выхода: рассеяться или быть обстрелянными.

— Мы просто были не готовы к такому повороту, — продолжал Антонио. — Франсиско решил, что мы толпа трусов, которые убежали. Но у нас не было выбора!

— И что произошло? — поинтересовалась Мерседес.

— Мы бросились в переулок, а потом услышали звуки выстрелов.

— Кажется, мы их тоже слышали, — добавил Эмилио.

— И теперь, — в заключение сказал Антонио, — артиллерийские батареи заняли все стратегические места в городе: Плаза дель Кармен, Пуэрта Реаль и Плаза де ла Тринидад. А вы утром не верили. Отец! Если бы у нас было оружие, мы могли бы их остановить!

Родители покачали головами.

— Ужасно, ужасно, — заметил Пабло, глядя в пол. — Мы просто не думали, что это произойдет.

Антонио рассказал родным все, что слышал. Торрес Мартинес находится под домашним арестом.

— Если бы мы хоть немного владели ситуацией, — жаловался Антонио, — мы бы не допустили подобного беспорядка.

А пост губернатора занял Вальдес. Всего этого армия, казалось, добилась без малейшего сопротивления. Антонио также слышал о том, что захвачен весь город и мэра Мануэля Фернандеса Монтесиноса, деверя Лорки, арестовали во время его встречи с членами городского совета и бросили в тюрьму.

Рамиресы сидели и гадали, что у скромного слесаря Луиса Переса и его сына было общего с мэром-социалистом, имевшим широкие связи. Людей из разных слоев общества по неизвестным причинам уводили из дому. Среди шести тысяч арестованных за первую неделю были ученые, художники, рабочие, франкмасоны. Если становилось известно, что ты член профсоюза или поддерживаешь левых, — твоя жизнь оказывалась в опасности. Антонио решил оставить при себе то, что знал о политических взглядах старшего брата Франсиско, Хулио. Даже сам Луис, вероятно, не догадывался, что его сын является членом коммунистической партии.